НЕПРИСТУПНАЯ СТЕНА МОСКОВСКАЯ
Святитель Алексий Митрополит

Шла вторая половина XIV века. Русь уже более столетия изнывала под жестоким ордынским игом. Несколько поколений русских людей не знали иного существования, кроме неволи, покорствования завоевателям, каждодневного унижения под приглядом узких глаз степняков. И, казалось, народ смирился со своей участью: лбом стены не прошибешь, – так рассуждали многие. Тогда появилась на Руси поговорка: подождем, пока Бог переменит орду…

Но не все далеко так рассуждали. Были среди русских и такие, у кого не опустились руки, кто понимал, что под лежачий камень вода не течет, и орду придется избывать, хотя, конечно, и с Божией помощью, но самим, своей волей, своей кровью, что надо только выждать время, окрепнуть, сплотиться, а, главное, поверить в собственные силы, в неизменную стойкость русского духа. Тогда-то можно будет, наконец, разогнуть спину, ополчиться и… горе тем недругам, кто не успеет вовремя унести ноги из священной земли русской.

Одним из таких патриотов, безусловно верящем в силу своего народа и в неизменное заступничество за Русь ее небесных покровителей и Самого Господа, был русский митрополит Алексий. Он не дожил да сокрушительного разгрома орды всего двух лет. Но Куликовская победа была во многом заслугой митрополита. Без его пламенного слова к народу и державным людям, без его горячей молитвы, возможно, Русь не победила на Дону, а может быть и вовсе не поднялась бы на решительную битву.

Будущий русский митрополит и святитель родился в Москве где-то в самом конце XIII века (точной даты не известно) в семье боярина Федора Беконта – выходца из Чернигова. Не известно также, как именно родители назвали сына: в одном житии говорится – Симеоном, в другом – Елевферием.

И возможно Беконт-младший так и остался бы безвестным Елевферием или Симеоном, если бы не чудесная случайность. Однажды боярский отпрыск ставил силки на птиц, – в старину это было одним из любимых занятий детворы, – притомился, верно, и уснул в высокой траве. И вот снится отроку сон, будто кто-то называет его Алексием и предрекает сделаться «ловцом человеков», то есть священнослужителем. Понял юноша, что это ему был вещий сон, и с тех пор стал жить только одной мечтой – стать монахом и служить Господу.

Мечты благочестивого боярича осуществились довольно рано: уже в девятнадцать лет он был пострижен в монахи в московском Богоявленском монастыре старшим братом Сергия Радонежского – игуменом Стефаном.

Как пишет знаменитый историк Церкви митрополит Макарий (Булгаков), «в обители молодой инок со всем жаром предался иноческим подвигам». Но безоговорочно исполняя любой физический труд, Алексий непременно находил время – чаще всего за счет сна и отдыха, – чтобы почитать Библию. И за несколько лет усердного изучения Священного Писания он стал знать его почти наизусть!

Слава о добродетельном богоявленском монахе Алексие – аскете, подвижнике и богослове – вышла далеко за пределы монастырской стены. Дошли слухи о нем и до самого великого князя Симеона. А митрополит Феогност повелел Алексию переселиться к нему в митрополичий дом и принять в управление все церковные дела. И хотя Алексий согласился с этим высоким назначением очень неохотно, – он желал оставаться и трудиться в родном монастыре, – но и в новой начальственной должности подвижник не изменил своим правилам. О том, насколько Алексий был трудолюбив и благочестив, лучше всего говорит сама его судьба: престарелый митрополит Феогност, понимая, что век его подходит к концу, позаботился подыскать себе достойного преемника. Естественно, таковым стал Алексий. За три месяца до смерти Феогност посвятил Алексия в епископы и передал ему в управление Владимирскую епархию. Но – мало того! – Феогност завещал, чтобы в случае его смерти Русскую митрополию возглавил именно Алексий.

Так все и вышло. После кончины митрополита всея Руси Феогноста из Константинополя в Москву пришла грамота, в которой вселенский патриарх приглашал Алексия прибыть к нему.

Целый год провел Алексий в Константинополе. Не торопился патриарх немедленно возводить на крупнейшую во всей византийской церкви Русскую кафедру человека незнакомого, но, главное, не грека! В те времена Русская церковь являлась частью Константинопольского патриархата и возглавляли ее, как правило, архиереи из Византии. Кстати, греком был и предшественник Алексия митрополит Феогност.

И вот только убедившись в многочисленных беседах, что русский епископ действительно человек достойный, каких и среди греков не часто встретишь, патриарх Филофей возвел его в сан митрополита и поручил возглавить Русскую митрополию. Это произошло в 1354 году. По сути, этот год является началом новой эпохи на Руси, эпохи Алексия Московского – Сергия Радонежского, которая увенчается Куликовской победой через четверть века, а затем и окончательным падением татарского ига и возрождением Руси.

Замечательный эпизод произошел с митрополитом Алексием, когда он возвращался из Константинополя в родную землю. Путь владыка избрал водный – через Русское море, как в старину называлось море Черное. Но ведь недаром говорится: море тихо, пока на берегу стоишь. Где-то на полпути вдруг окреп ветер, и поднялась страшная буря. Вскипела громада волн. Сердитый вал поднялся выше мачты. Казалось, еще минута и кораблик с путешественниками будет разбит в щепки. Тогда взмолился Алексий Богу: он дал обет в случае избавления его от ужасной погибели основать монастырь. Буря скоро утихла. Митрополит и его спутники были спасены. Возвратившись же в Москву, Алексий исполнил свое обещание: вскоре на высоком берегу Яузы поднялся монастырь во имя Спаса Нерукотворного, известного в столице больше под названием Андроников.

Вообще митрополит Алексий прославился как усердный храмоздатель. Помимо Андроникова он основал Чудов монастырь в Кремле, женский Алексеевский, построил и освятил в Москве несколько храмов. К сожалению, кроме Андроникова монастыря, ничего из того, что основал и построил митрополит Алексий, в Москве не сохранилось.

Но главная заслуга митрополита Алексия заключается в строительстве централизованного Московского государства. Он одним из первых понял, что раздробленность Руси на мелкие княжества и уделы, подчас враждебные друг другу, гибельна для родной земли. Поэтому он не жалел сил в уврачевании княжьих междоусобиц: ездил по городам, по столицам, убеждал князей примириться, объединиться, уговаривал их поступиться своими частными интересами ради общих русских интересов. Тот союз русских князей во главе с московским великим князем, что вышел на Куликово поле, никогда бы не образовался, если бы не усердие и настойчивость митрополита Алексия. Это целиком его заслуга.

Но одним внутренним русским миротворчеством его политическая деятельность не исчерпывается. Он неоднократно лично спасал Москву и всю Русь от новых нашествий орды.

Однажды золотоордынский хан Джанибек написал московскому князю Иоанну Иоанновичу немедленно отправить к нему митрополита Алексия. Если же последний не явится, хан грозился разорить в очередной раз Русь.

Алексий, не раздумывая, отправился в Орду. Он решил, что если требуется его жизнь, чтобы предотвратить нападение татар, к которому русские еще не были готовы, или хотя бы отсрочить его, он немедленно пожертвует собою. Перед отъездом Алексий пришел в Успенский собор поклониться мощам своего знаменитого предшественника – святого чудотворца Петра. И когда митрополит горячо молился, ему было послано свыше счастливое предзнаменование: вдруг у самой раки со святыми мощами сама собою возгорелась свеча. Алексий понял, что сами Небеса благоволят ему. После чего он с легким сердцем отправился в трудный и опасный путь. Оказывается у хана Джанибека уже три года серьезно болела жена – Тайдула. Никакие лекарства ей не помогали. А в последнее время ханше стало так плохо, что она ослепла.

Приехал митрополит в Орду. Отслужил молебен о выздоровлении болящей, освятил воду. И только Алексий окропил незрячую ханшу святой водой, она немедленно прозрела. Пораженный увиденным, Джанибек щедро одарил московского чудотворца и с миром отпустил его домой.

Но едва митрополит добрался до Москвы, из Орды снова приходит угрожающее требование: выплатить дань еще большую, чем прежде! А иначе – набег, и опять кровь с пеплом! Пока Алексий был в пути, в Орде произошел переворот. Сын Джанибека Бердибек убил отца и запросто отказался от недавних дружеских обязательств родителя, данных последним Руси в благодарность за спасение жены.

И снова митрополит Алексей отправляется в Орду, увещевает нового хана, уговаривает его смягчиться, воздержаться от набегов и поборов. Своего митрополит добивается: Бердибек меняет гнев на милость и обещает соблюдать в отношении Руси обязательства отца.

Впрочем, умиротворяя татар, митрополит Алексей тем не менее понимал, что обещания коварного врага не многого стоят и особенно доверяться им не следует. Древняя латинская пословица – если хочешь мира, готовься к войне – на Руси была хорошо известна еще до татарского нашествия. Великий князь Иоанн Иоаннович, умирая, обязал митрополита быть покровителем малолетнему сыну своему – князю Димитрию Иоанновичу, или, как принято говорить у историков, регентом при наследнике, а по сути, поручил ему управление всей Московской державой. И о чем же, получив столь высокую власть, митрополит позаботился прежде всего? – от имени малолетнего подопечного он распорядился решительным образом перестроить кремлевскую стену: вместо прежней деревянной воздвигнуть могучую каменную.

Какими соображениями руководствовался митрополит? Понятно, он предвидел будущие вооруженные схватки с Ордой. Поэтому и строил монастыри-сторожи при дорогах на Москву, укреплял кремль. Кстати, спустя два года после Куликовской битвы, пользуясь тем, что в русской столице в это время не было ни князя, ни дружины, к Москве воровски, украдкой, подступил хан Тохтамыш с большим войском. Несколько дней он штурмовал кремль, который защищали вовсе даже не ратные москвичи, в том числе и женщины, но так и не сумел одолеть крепких московских стен. И лишь обманом ему удалось проникнуть внутрь. Татарский хан объявил, что вовсе не хочет зла русским, а пришел единственно, чтобы полюбоваться их столицей. Отворите ворота, сказал Тохтамыш, я покажу только своим татарам кремль и уведу их с миром домой. Гостеприимные москвичи, натурально, обрадовались дорогим экскурсантам, – они немедленно распахнули ворота. Живых в Москве Тохтамыш тогда не оставил ни души…

Так вот каковы были дальновидные планы Алексия: он знал, что татарин силен в чистом поле, но против высокой каменной стены конный степняк-кочевник, не умеющий сражаться даже просто в пешем строю, абсолютно бессилен. Нельзя не признать, что митрополит Алексей, помимо прочего, бесспорно имел еще и некоторое военно-стратегическое дарование.

Умер митрополит Алексей в весьма преклонных годах. Опять же точно указать число прожитых им лет, не зная года рождения, невозможно. Считается, что в 1378-м ему было где-то порядка восьмидесяти. Два его предшественника – митрополиты Петр и Феогност – были похоронены в главном кремлевском соборе – Успенском. Естественно, там же должен был бы упокоиться и Алексий. Но смиренный владыка распорядился похоронить его как простого монаха – предать земле на погосте в основанном им когда-то Чудовом монастыре. Однако великий князь Димитрий Иоаннович посчитал недостойным величайшего святителя и созидателя Московского государства похоронить так скромно, – он распорядился устроить ему усыпальницу в монастырской церкви Чуда архангела Михаила.

Увы, вечного покоя останки святителя не обрели. В 1431 году Михайловская церковь рухнула, причем гробница митрополита Алексия была разбита. Хотя вскоре эту церковь отстроили заново, мощи св. Алексия были перенесены в новую монастырскую Алексеевскую церковь, сооруженную, как можно понять из ее наименования, специально для упокоения святителя. В 1612 году кремль захватили и разграбили поляки. Между прочим, они похитили и серебряную раку, в которой почивали мощи митрополита Алексия. Спустя двести лет то же самое совершили более культурные и просвещенные иноземцы – французы. Причем они не просто присвоили драгоценную раку, но и глумливо выбросили святые останки на кучу хлама. Наконец, еще раз мощи святого были потревожены отечественными богоборцами после революции: новая власть распорядилась снести Чудов монастырь со всеми постройками, – в начале 1930-х на этом месте появилось грандиозное здание Школы красных командиров им. ВЦИК. Честные же останки московского святителя оказались вместе с десятками мощей других святых на складе «культовых предметов», устроенном безбожниками в алтаре Успенского собора. Пролежали они там до 1947 года, до тех пор, пока патриарх Алексий ни обратился к советскому правительству с просьбой передать мощи митрополита Алексия церкви. С тех пор они находятся в московском Богоявленском Елоховском соборе и доступны для всеобщего поклонения.

Дни памяти святителя московского Алексия – 12 (25) февраля, 20 мая (2 июня) и 5 (18) октября.

назад